— Как вы относитесь к альтернативным идеологиям, которые в России разработаны и так или иначе продуцируются? Есть целый набор идеологов, к примеру, Изборский клуб, газета «Завтра», Александр Проханов и т. д. Как вы к ним относитесь?
— Я сам одновременно член и Изборского, и Валдайского клубов... Ситуация достаточно простая: идеологию нельзя придумать, нельзя разработать. Ее можно лишь подслушать у народа и оформить. Вот Маяковский писал: «Улица корчится безъязыкая — ей нечем кричать и разговаривать». То, чем люди «корчатся», можно выразить словами, и это тогда будет идеология. У нас очень давно сложился синтез ценностей демократических, социальных и патриотических. Ближе всего из того, что это оформляет, это Изборский клуб. За исключением вопросов религии. Я все-таки считаю, что по вопросу религии ленинская формула более правильная: церковь отделена от государства, а школа от церкви. Но хочешь верить — верь. Например, в США на всю воинскую часть один капеллан, который отправляет все культы, и никого это не смущает. И он всех утешает в рамках соответствующей религии, к которой человек принадлежит, — такой религиозный аналог замполита. Это подход правильный, но мы пока, к сожалению, до него не доросли, более того — мы от него отползли. В остальном Изборский клуб к оформлению идеологии ближе всего. Но Изборский клуб говорит на языке 50-летних людей. А сказать надо на языке 20-летних.
— Как вы относитесь к постиндустриальным технологиям?
— Постиндустриальный переход — это серьезно. Разрушение семьи, разрушение человека в привычном нам виде — это следствие новых технологий. Это не то что какие-то извращенцы собрались, построили церковь сатаны и расчеловечиваются — нет. К сожалению, в этом много объективного. Это технологическое давление на нас, которое усиливается. Но, знаете, когда человек испытал давление плохого климата, он не стал замерзать и из человека превращаться в ледышку, а убил мамонта, оделся в шкуры, научился разводить огонь и стал неплохо себя чувствовать.
Когда мы оказываемся под воздействием постиндустриальных информационных технологий, это не значит, что мы должны перестать быть людьми. Мы не должны отказываться от семьи, не должны менять свою жизненную ориентацию и все остальное. Мы можем остаться людьми, просто нам надо найти, с какого мамонта содрать шкуру, какой огонь раздобыть и как им пользоваться. Это новая реальность, к ней нужно приспосабливаться. А вот подчиняться ей не надо, потому что мы о себе привыкли думать по-другому. Кто-то решил подчиниться — пожалуйста! Это его свобода и зоологический выбор, только пусть не ждет, чтобы к нему относились как к человеку. Хотите стать обезьянкой — это ваше свободное демократическое право. Из обезьянки захотите опять стать человеком — пожалуйста, и тогда у вас вновь появятся права человека. Но пока вы обезьянка — не обижайтесь. Нас в школе учили правильно: права у человека появляются только в результате выполнения им своих обязанностей. А прав, которые присущи человеку по факту его существования, очень немного.
— Россия успеет обуздать эту информационную волну, мы не отстали?
— А мы более информатизированы, чем Европа. Когда я приезжал года три назад в Европу или США, я вполне мог попасть в гостиницу без Wi-Fi, сейчас могу попасть с мертвецки тормозным Wi-Fi. Россия в этом отношении, конечно, не первая, но очень передовая. Когда в охваченной кризисом России, в бедной стране, в ГУМе происходит смертоубийство за IPhone 7, это говорит не только о поголовье идиотов, но и о глубине вовлеченности нашего общества в современные технологии.
— Но, к сожалению, мы сами не создаем IPhone 7...
— Обама в свое время спросил Стива Джобса: «Сколько нужно денег, чтобы вернуть производство IPhone в США?». «Нисколько, — ответил Джобс, — это невозможно, потому что для этого нужно иметь инженеров и рабочих, а для этого надо иметь нормальную систему образования. Вы, господин президент, не сможете этого сделать». Так что мы не в самой плохой компании. И при этом мы, в отличие от американцев и европейцев, еще помним, какой должна быть система образования, мы можем ее нормализовать. И новый министр образования подает надежды: некоторых одиозных персонажей выгнала, нужные заявления сделала, истерику со стороны наших профессиональных либералов заработала. Знаете, когда либералы скопом накидываются на человека, — значит, этот человек сделал что-то полезное или может сделать.
«ВЕЗДЕ, ГДЕ МОЖНО, ТРЕБУЙТЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ РАЗВИТИЯ»
— Квалификация работников должна расти, производительность до разумного тоже расти и расти, себестоимость продукции падать, и это все не только в России, но и в остальном мире желательно тоже. Что для этого должны делать обычные граждане? Как можем поспособствовать? (Ренат)
— Самое главное, что человек может попытаться сделать, — это обустроить свою жизнь. У нас сейчас не война, не революция, не коллективизация, не послевоенный голод и даже не истребление товарищем Хрущевым малого бизнеса (а именно Хрущев уничтожил малый бизнес). Нам нужно в первую очередь обустраивать свою жизнь, возделывать свой «огород».
Что касается большой политики — везде, где можно, требуйте обеспечения развития: модернизацию инфраструктуры, ограничения коррупции, увеличения прожиточного минимума, введение прогрессивной шкалы подоходного налога и т. д. У нас очень большое внимание обращают на опросы и на то, что люди пишут в социальных сетях. Экстремизма не надо, уголовная статья — это нехорошо. Если вздумаете ругать начальство, то добавляйте слова, которые могут спасти вас от преследования: «насколько могу судить», «по моему мнению», «по-видимому». У нас государство реагирует на мнения людей, у нас демократия не раз в пять лет, а все время, кроме этого раза, — просто она не прямая, а через рейтинги, через выражение мнений. Поэтому выражайте его, высказывайте свое мнение как можно сильнее и чаще.
— Какова роль СМИ при этом?
— СМИ — это рупор, которым народ говорит о том, что ему важно, нужно и интересно, а, с другой стороны, эти же СМИ формируют народ. Это как с курицей и яйцом. Подробнее на «БИЗНЕС Online»: https://www.business-gazeta.ru/article/327833
