|
2012.11.22 , ИА "Азеррос"
, просмотров 1308
«Экономисты привыкли описывать нашу экономику как двухсекторную: состоящую из захлебывающихся в прибылях экспортеров сырья и производителей, работающих на внутренний рынок. Разница между ними — как между честным милиционером из «Наша Russia», живущим на корку хлеба в день, и его утопающим в жиру реальным прототипом.
Конкуренцию за все ресурсы — от кадрового до административного — выигрывает искренне не знающий, куда девать деньги, экспортный сектор. Пропасть между ними растет, работающие на внутренний рынок и игнорируемые государством производства стагнируют, а с присоединением к ВТО и погибают. Выживающие переходят на использование рабского труда бежавших из социального ада, которым стала Средняя Азия, что разрушает этноконфессиональный баланс, лишает россиян приемлемой работы и обеспечивает их форсированную деградацию.
Эта модель, характерная для неразвитых стран Латинской Америки, закреплена в России неустанным трудом либеральных реформаторов всех мастей, но сегодня речь не о них. А о том, что эта модель устарела и служит не столько описанию реальности, сколько отвлечению внимания общества от главного, ключевого вида российского бизнеса — бизнеса на бюджете.
Прежде всего, распределявшие госзаказы чиновники осознали свою силу. Идиотичные по своей тотальности конкурсные процедуры стали могучим инструментом организации коррупционных схем, личного обогащения и наработки не только финансового, но и административно-политического капитала. С другой стороны, бизнес, присосавшийся к госрасходам, ощутил себя в раю: берущий откаты бюрократ не может требовать от него качественной работы, и потому свои обязанности можно выполнять как бог на душу положит. Спрашивать-то некому!
Мельком помянутый еще президентом Медведевым триллион рублей федерального бюджета, уходящий «налево», — лишь верхушка коррупционно-бюджетного айсберга. Реальные масштабы откатов и «распилов», насколько можно судить, выше (не говоря уже о внебюджетных фондах — пенсионном, соцзащиты и обязательного медстрахования, а также о региональных и местных бюджетах) и в целом растут. А «откатно-распильная» экономика не позволяет ограничивать ценовой произвол: самый дремучий чиновник видит, что, если «его коммерс» не завысит цены, ему нечем будет платить взятку. Это позволяет последнему с гарантированной безнаказанностью завышать цены, удовлетворяя свою алчность в том числе и под предлогом тяжкого коррупционного бремени.
Между тем превращение экономики в пищеварительный тракт делает ее более самоедской, чем даже советская экономика, и предопределяет не только экономический, но и политический крах режима в катастрофических для людей и смертельно опасных для общества социальных судорогах. Избежание катастрофы технически несложно, но требует, похоже, лишь одного: изменения государственного строя».
|
