  |  |    |
  
|
1997.07.18 , "Власть" , просмотров 729 ---------------------------- "Возврат к кредитам ЦБ - это катастрофа. Без активизации рынка государственных ценных бумаг реальной альтернативы ему нет". ---------------------------- Бюджет: пассивная жестокость стала опасной Создание новой экономической реальности. Сами по себе итоги исполнения федерального бюджета за первую половину 1995 года способны вызвать восторг даже у сотрудника праворадикального Института экономического анализа. По имеющимся оценкам, его дефицит не превысил 27 трлн руб. и составил 4,3% ВВП по сравнению с 9,3% ВВП за аналогичный период прошлого года. При этом он на 14% меньше согласованного с МВФ предельного уровня, что оставляет государству пространство для маневра. Однако главным достижением правительства являются даже не впечатляющие количественные показатели, а фактический отказ во втором квартале от инструмента, обеспечившего в 1994 году две трети покрытия дефицита федерального бюджета: от кредитов Центрального банка. Этот шаг фактически завершает экономическую реформу, начатую в январе 1992 года, и создает принципиально новую макроэкономическую реальность, отличную от той, к которой мы привыкли за прошедшее время, но приближенную к стандартным ситуациям "из учебников". У правительства нет инструментов для покрытия бюджетного дефицита. Впрочем, специфика России дала все-таки себя знать. Кредит Центрального банка, заложенный в бюджетные проектировки на первое полугодие, составлял 5 трлн руб. Принятое же в середине марта Заявление правительства и Центрального банка Российской Федерации об экономической политике в 1995 году уменьшило эту сумму до 3,475 трлн руб. Дополнительной головной болью стало и более медленное, чем предполагалось, внешнее финансирование: хотя его сальдо и выросло за май с 1 до 5,8 трлн руб., оно не превысило и половины бюджетных проектировок первого полугодия. В результате покрытие дефицита государственного бюджета осуществлялось не совсем так, как предполагалось. Главным отличием от проектировок явилось активное использование казначейских обязательств, которые являются наиболее инфляционным финансовым инструментом из всех, **известных к настоящему времени. Из-за высокой скорости обращения рост цен, генерируемый 1 трлн рублей казначейских обязательств, примерно в два раза превышает рост цен, генерируемый аналогичным кредитом Центрального банка. Это стало ясно еще в конце прошлого года, когда именно казначейские обязательства обеспечили более высокий, чем предполагалось, уровень сезонной инфляционной волны и внезапный взлет инфляции до 17,8% в январе 1995 года. Вполне естественно, что за первую половину 1995 года количество казначейских обязательств в обращении предполагалось сократить на 1 трлн руб. Однако сокращения не произошло. Более того, за первые пять месяцев их эмиссия составила 5,7 трлн руб. (см.таблицу 1), причем в марте они были основным инструментом финансирования дефицита и лишь в апреле уступили это место ГКО, а в мае - и внешнему финансированию. Отсроченные платежи по ним все еще превышают 1,3 трлн руб. По имеющимся оценкам, именно казначейские обязательства служат непосредственной причиной намного более медленного, чем предполагает правительство, замедления инфляционных процессов в 1995 году. Таблица 1 Основные статьи покрытия дефицита федерального бюджета (накопленным итогом, трлн руб.)
Хорошо еще, что возможности дальнейшего использования казначейских обязательств ограничены: по упоминавшемуся выше Заявлению правительства и Центрального банка, их годовая эмиссия не может превышать прошлогоднего уровня, то есть 7 трлн рублей. Это значит, что максимум, который они еще могут принести в казну (не считая, конечно, инфляционного налога на население и предприятия), составляет 1,3 трлн руб, что не намного превышает майский уровень (1,2 трлн руб.). Однако столь неудачная замена инфляционного "шила" (кредиты ЦБ) на еще более инфляционное "мыло" (КО) сама по себе свидетельствует о неготовности государства к реальным последствиям отказа от кредитов Центрального банка и об отсутствии у него неинфляционных инструментов покрытия даже более низкого дефицита, чем предполагалось. Вся надежда на ценные бумаги. Основная надежда возлагается на государственные ценные бумаги, в первую очередь ГКО. Однако масштабы требуемого развития их рынка явно недооценены. Бюджетные проектировки по получению средств от продажи ГКО были перевыполнены более чем на 15% уже за первые пять месяцев 1995 года, но этого, судя по массированному и незапланированному использованию казначейских обязательств, оказалось совершенно недостаточно. По имеющейся информации, недостаточным оказался и июньский рывок в развитии рынка ГКО, когда за их счет было покрыто 55,4% месячного прироста дефицита федерального бюджета, а полугодовые проектировки были превышены более чем в 1,6 раза. Предпринимаемые в настоящее время усилия по расширению рынка государственных ценных бумаг (выпуск в середине июня облигаций федерального займа с переменным купоном, заявление Центрального банка о возможности сверхлимитного выпуска Минфином государственных ценных бумаг, готовящийся выпуск бумаг государственного займа, ориентированный на население) не могут дать мгновенного эффекта, необходимого в складывающейся ситуации. Рынку нужно время на то, чтобы просто привыкнуть к новым инструментам, какими бы надежными и доходными они ни казались. В самом деле: если дефицит не будет покрываться ценными бумагами, то что с ним делать? Самый простой ответ - сделать шаг назад, нарушить положения Заявления правительства и Центрального банка и вернуться к финансированию дефицита кредитами Центрального банка. Подвижка в этом направлении уже сделана: пункт 12 совместного Заявления предусматривает уменьшение правительством объема непогашенных казначейских обязательств с 1 апреля 1995 года, в то время как их количество в обороте выросло за апрель на 0,1 трлн руб., а за май - еще на 1,4 трлн руб. Однако возврат к кредитам ЦБ - значительно более серьезный шаг. Чтобы свершить его -надо сменить руководство ЦБ, потому что Парамонова никогда не откажется от своей подписи -надо признать, что политика правительства потерпела поражение -надо сделать то и другое накануне выборов и усилить тем самым своих политических противников. И еще остается такая малость, как неминуемое и резкое ухудшение всей экономической ситуации в стране, в чем, конечно, тоже обвинят правительство. Поэтому возврат к кредитам ЦБ - это катастрофа. Но реальной альтернативы ему в случае отсутствия решительных шагов на рынке государственных ценных бумаг нет. Рост собираемости налогов, равно как и установление контроля за расходами госбюджета - долгосрочные задачи, и то, что в преддверии выборов государство заинтересовалось, наконец, конкретными механизмами подкармливания за счет средств налогоплательщиков своих политических оппонентов (Аграрной партии России) под видом поддержки сельского хозяйства не должно вселять в нас оптимизма. Чем больше объем нерационально расходуемых средств, тем влиятельнее политические силы, отстаивающие сохранение status quo, тем длительнее и труднее будет процесс наведения порядка в этих областях. ---------------------------- "Дальнейшее ужесточение бюджетной политики приведет лишь к росту стихийного сопротивления субъектов экономики и их выдавливанию в теневую сферу". ---------------------------- Невозможность ужесточения бюджетной политики. Ситуация, вызванная отсутствием адекватных механизмов покрытия бюджетного дефицита, становится напряженной: резервы не то что дальнейшего ужесточения бюджетной политики, а даже ее сохранения на сегодняшнем уровне жесткости почти исчерпаны и, следовательно, тенденция к росту доли бюджетного дефицита в ВВП (с 3,8 до 4,3% за июнь) в ближайшее время сохранится. Наиболее наглядный показатель жесткости бюджетной политики - рост недоимки по платежам, отражающий степень сопротивления экономики налоговому бремени. За апрель-май этот рост составил для консолидированного бюджета 1,8, а для федерального - 1,5 раза. На 1 июня недоимка по платежам в консолидированный бюджет достигла 38,1 трлн рублей, в федеральный - 19,4 трлн руб. При этом недоимка устойчиво превышает дефицит не только консолидированного, но и федерального бюджета. Дальнейшее ужесточение бюджетной политики, вне зависимости от конкретных форм ее осуществления, приведет лишь к росту стихийного сопротивления субъектов экономики и их выдавливанию в теневую сферу. Как признак возобновления этого процесса может быть истолковано увеличение доли наличных (М0) в денежной массе (М2) в апреле с 32,7 до 3,9% - и это после неуклонного снижения на протяжении восьми месяцев (см.рис. 1). ---------------------------- Ъ Показатель, характеризующий нижнюю границу криминализации экономики, - доля наличных, обслуживающих производственный оборот, в денежной массе. Статистическая оценка количества наличных, обслуживающих производственный оборот, затруднена. Специальные исследования, проведенные в 1993 году, показали, что динамика доли наличных, обслуживающих производственный оборот, в общем объеме денежной массы близка к доли в ней всех наличных, что и позволяет использовать динамику последнего показателя для приблизительных оценок динамики "криминальной экономики". Ее стабилизация в 1994 году после стремительного роста в 1992-1993 годах и последующее уменьшение отражают, по-видимому, легализацию теневых капиталов. ---------------------------- Неминуемо приведет к увеличению бюджетного дефицита и необходимость финансирования сезонных работ - уборки урожая и северного завоза. Весной от сезонных расходов на сев удалось спастись товарным кредитом: нефтяникам обещали, что сумма поставленных ими селу горючесмазочных материалов будет списана с их задолженности перед государством. Этой немудреной схеме мы и обязаны относительной макроэкономической стабильностью и привлекательно смотрящимся бюджетом. Вместе с тем вероятность ее осуществления осенью вызывает сомнения, ибо государству удалось реализовать ее лишь наполовину, а именно - уговорить нефтяные компании дать селу товарный кредит. Выполнить собственные обязательства - списать погашенную товарами и почти безнадежную задолженность - оказалось значительно сложнее: в силу сложности бюрократических процедур и согласований списывать долги нефтяников перед бюджетом так и не начали. В результате нефтяные компании по-прежнему числятся должниками и теряют в виде принудительных отчислений бюджету 70% всех средств, поступающих на их счета. Другим фактором, способным усугубить положение федерального бюджета во второй половине 1995 года, является регионализация бюджетного процесса (см.таблицу 2): хотя в 1995 году федеральным властям, похоже, удалось переломить тенденцию 1992-1994 годов к неуклонному снижению доли доходов федерального бюджета в общих доходах бюджетной системы и переложить на нее часть расходов. В преддверии выборов давление со стороны местных властей может заставить федеральные власти пойти на бюджетные уступки в обмен на политическую поддержку. Таблица 2 Доля федерального бюджета в доходах и расходах консолидированного бюджета Российской Федерации (в %%)
---------------------------- "То, что считалось смягчением финансовой политики, на деле оказалось ее предельным ужесточением: с учетом инфляции рублевая денежная масса сжалась за второй квартал на 20%" ---------------------------- Денежная масса: известно, что масса, неизвестно - какая Проблема покрытия бюджетного дефицита есть всего лишь часть значительно более широкой проблемы - нехватки денежной массы. Совершенно очевидно, что структурная инфляция, какой бы низкой она ни была, будет создавать объективную необходимость увеличения денежной массы для обслуживания увеличивающегося (так как темпы роста цен неминуемо будут превышать темпы сокращения производства) хозяйственного оборота (см.рис. 2). Между тем с отказом от инфляционного финансирования дефицита госбюджета и - еще раньше - с отказом от предоставления льготных централизованных кредитов Центрального банка коммерческим реальные возможности увеличения денежной массы практически исчерпаны. Быстрый рост денежной массы в апреле-июне (см.рис. 3) не должен обманывать: он осуществлялся преимущественно за счет покупки долларов, выполняющих функции денег, и вел, как мы уже отмечали ранее ("Ъ", #24), не к увеличению, а лишь к реструктуризации реально обслуживающей хозяйственный оборот денежной массы - к увеличению ее статистически регистрируемой рублевой составляющей за счет сжатия статистически не улавливаемой долларовой части. Таким образом, то, что считалось смягчением финансовой политики, на деле оказалось ее предельным ужесточением, ибо после исчерпания в первом квартале лимита централизованных кредитов на покрытие бюджетного дефицита действительная денежная масса практически не увеличивалась. С учетом инфляции рублевая денежная масса сжалась за второй квартал на 20%, и к этому естественному сжатию еще добавились меры Центрального банка, который, в лучших советских традициях управляя не реальными процессами, а их статистическими отражениями (правда, сейчас под давлением уже МВФ, а не ЦК КПСС), ужесточал нормативы резервирования и даже проводил в конце июня - начале июля депозитные аукционы. Продолжение жесткой финансовой политики, пусть даже и маскируемое изменением структуры денежной массы в ходе дедолларизации экономики, эмиссией неплатежей и казначейских обязательств, приближается к рубежу, за которым оно начнет оказывать реальное понижательное воздействие на динамику производства. Сейчас не 1992 год, когда механизмы обратного воздействия субъектов экономики на процессы принятия политических решений еще только формировались. Сегодня любые меры, угрожающие народному хозяйству в целом, отторгаются им, в том числе и вместе с конкретными государственными деятелями, пытающимися их осуществить. Поэтому финансовая политика неминуемо будет смягчена. Однако смягчение это может проходить по-разному. Инструменты Центрального банка. Так же, как и в бюджетной, в финансовой сфере Центральный банк располагает большим выбором инструментов, способных привести к быстрому и относительно безопасному смягчению ситуации. В первую очередь, это кредитные аукционы, парализованные сегодня из-за запретительно высокой ставки рефинансирования ЦБ. Она настолько оторвалась от реальной процентной ставки, что почти перестала играть роль ориентира для финансовых рынков и в значительной степени потеряла, таким образом, свои регулирующие функции. Центральный банк не идет и на другие меры, способные увеличить денежную массу, в том числе и на развитие предусмотренных совместным с правительством Заявлением об экономической политике операций по переучету векселей, по предоставлению ломбардных кредитов, по операциям РЕПО с использованием выпущенных на рыночных условиях госбумаг. В чем причина столь упорного нежелания Центрального банка идти на смягчение финансовой политики? Ответ на этот вопрос лежит за пределами нашей страны. Смягчение финансовой политики и политическая стабильность зависят от МВФ. Пока МВФ, держащий Россию на "коротком поводке" кредитов, не поймет, что реально обслуживающая хозяйственный оборот денежная масса нашей страны состоит не только из официально регистрируемых рублей, но и из принципиально не поддающихся точному учету долларов, а также эмитируемых Минфином казначейских обязательств и эмитируемых всеми, кому не лень, расчетных векселей и взаимных неплатежей, до этих самых пор ЦБ вынужденно (а не вследствие каких-то особых талантов своих руководителей) будет сдерживать рост рублевой денежной массы. В условиях завышенности биржевого курса доллара относительно баланса спроса - предложения, предопределяющего процессы дедолларизации экономики (без увеличения реальной денежной массы, но с быстрым ростом ее рублевой части!), такая ориентация будет означать продолжение сверхжесткой финансовой политики "до конца" - до нового соглашения с МВФ или до возможных политических потрясений. Последние могут оказаться приуроченными к сезону выборов. Поэтому сейчас они, в отличие от прошлых лет, действительно могут привести к неприемлемому изменению всей экономической политики. Почему? Покупательная способность денежных доходов населения по-прежнему угрожающе низка. Говоря о политических потрясениях, было бы грешно умолчать о методе их прогнозирования, выработанном в 1992-1993 гг. и проверенном в 1994 году. Этот метод опирается на анализ покупательной способности денежных доходов населения - показатель, динамика которого примерно соответствует динамике уровня жизни населения. На рисунке 4 мы видим, что снижение и даже просто отсутствие ощутимого роста уровня жизни населения в течение более чем трех месяцев подряд (сезонный декабрьский рост и январский спад, естественно, не учитываются) должно рассматриваться как серьезное предупреждение, как свидетельство того, что осуществляемая экономическая политика недостаточна и требует корректировки. В связи с этим гораздо ближе к истине, чем кажется на первый взгляд, следующее утверждение. Как только та или иная экономическая политика прекращает способствовать решению главной, с точки зрения общества, задачи, объективно стоящей перед Россией - восстановлению уровня жизни, включается сложнейший и скрытый от глаза наблюдателя механизм взаимодействия экономических, политических и социальных сил, который можно назвать механизмом общественного самосохранения. Это стихийный механизм, который сметает исчерпавшую себя экономическую политику. Естественно, это сопровождается достаточно серьезными политическими катаклизмами, причем настораживает, что раз от разу эти катаклизмы становятся все серьезнее. Экономическая политика: когда экономическая, когда политика Первый этап реформы - время предельно жесткого монетаризма - завершился в июне 1992 года отставкой Георгия Матюхина с поста председателя Центрального банка. На смену монетаризму пришла компенсирующая его жесткость инфляционная накачка экономики, завершившаяся валютной катастрофой осени 1992 года и первой конфронтацией исполнительной и законодательной властей. Дело едва не закончилось отставкой президента, но в конце концов все ограничилось уходом Гайдара. Третий этап продолжался с января по октябрь 1993 года и характеризовался неуверенными колебаниями государства между жесткой финансовой политикой и инфляционным стимулированием. Когда Верховный Совет окончательно склонился ко второму, он был разогнан. Наступило время укрепления государства и ограничения лоббистского воздействия на финансовую политику. Потенциал непринципиальных улучшений, бывших содержанием этого этапа, был исчерпан к октябрю 1994 года. Чеченский кризис знаменовал качественно новый по сравнению с 1992-1994 годами уровень взаимоотношений государства и общества. Государство окрепло до того, что впервые попыталось заслужить поддержку населения не труднодостижимым ростом уровня жизни, а более легко вызываемым патриотическим подъемом. Потерпев неудачу, оно впервые же смогло длительное время противостоять практически всему обществу. Но при этом оно оказалось способным и к пониманию своей ошибки. Был сделан качественный шаг вперед в экономических реформах, что создало новую экономическую реальность, с описания которой и начат этот материал. Этот шаг - как бывало в прошлом - сопровождался резким падением реальных доходов населения. Их восстановление идет настолько медленно, что вызывает опасения в политической стабильности ближайшего будущего. Когда бы и каким бы образом ни наступил следующий этап реформ, он, вероятней всего, будет связан с дальнейшим укреплением государства, консолидацией исполнительной и законодательной властей и быстрым осуществлением ряда назревших, но политически невозможных сегодня актов (например, введение земли в финансовый оборот, реструктуризация налоговой нагрузки, создание адекватного хозяйственного законодательства). ---------------------------- "Правительство не может не отдавать себе отчет, что проведение единой и последовательной экономической политики в России наталкивается сейчас на объективное препятствие: прогрессирующий распад экономики на три основных сектора" ---------------------------- Спад. А может, и не спад. А может быть и подъем? Замедление всех экономических процессов. Устойчивое замедление динамики большинства макроэкономических показателей (см.таблицу 4), является качественным изменением состояния российской экономики. Завершен кризисный этап развития, этап спада. Началась депрессия. Таблица 4 Основные макроэкономические показатели (в %% к предыдущему году)
*) Без учета скрытой инфляции, проявляющейся в форме нарастания дефицита. **) Январь - июнь. Наиболее важным качественным результатом 1995 года представляется устойчивое замедление производственного спада при сокращении инфляции. Развитие экономики России на протяжении трех лет протекало в пространстве, ограниченном двумя "линиями поддержки". В 1995 году впервые удалось вырваться за пределы этого пространства и не только выйти на новый уровень равновесия, но и закрепиться на нем. Это стало возможным благодаря оздоровлению экономики в ходе стихийно идущей структурной перестройки. Механизм структурной перестройки. Наибольшее воздействие на развитие экономики России после 1992 года оказывает ее интеграция в мировой рынок. Внешнее выражение этого процесса - увеличение покупательной способности рубля, подтягивание внутренних цен к мировым (см.рис. 6), которое в условиях технологической отсталости национальной промышленности предопределяет неконкурентоспособность целых отраслей. Допустить их банкротства нельзя (в первую очередь по социально-политическим причинам), и государство поддерживает эти отрасли, в основном при помощи инфляционной денежной накачки народного хозяйства. Вводимые таким образом в обращение деньги попадают на валютный рынок и девальвируют рубль, частично восстанавливая этим разрыв между внутренними и мировыми ценами. После этого процесс подтягивания внутренних цен к мировым начинается вновь, и вновь упирается в неконкурентоспособность экономики. Каждый цикл, длящийся в среднем год (и обычно совпадающий с циклами политической жизни и корректировками экономической политики), уничтожает нежизнеспособные предприятия и дает остальным стимулы к модернизации. Это и есть реальная структурная перестройка, единственно возможная в условиях слабого государства, неспособного выработать и тем более осуществить структурную политику. Направленность структурной перестройки не вызывает сомнений: в условиях низкой покупательной способности населения экономика России быстро и неизбежно переориентируется (см.таблицу 5) на обслуживание экспортных отраслей - добычи энергоносителей, металлургии, химии, лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности. Это ведет к "утяжелению" структуры хозяйства, примитивизации технологий и повышению зависимости от конъюнктуры не поддающихся управлению (в отличие от рынков продукции высокой степени переработки) мировых рынков сырья. Таблица 5 Структура промышленного производства (в %%)
Принципиально важно, что наращивание производства даже наиболее конкурентоспособной продукции сегодня происходит, как правило, за счет эксплуатации старого технологического базиса, эффективность которого существенно ниже мирового уровня. Таким образом, сегодня структурная перестройка на основе сложившегося технологического базиса может привести лишь к небольшому росту эффективности. Серьезный ее рост возможен только на основе "технологической революции" - глобальной замены технологий. Такая замена - труд целого поколения. Пытаться форсировать ее - значит перенапрягать экономику, рискуя спровоцировать не только экономические, но и социально-политические потрясения. Трехсекторность российской экономики. Правительство не может не отдавать себе отчет, что проведение единой и последовательной экономической политики в России наталкивается сейчас на объективное препятствие: прогрессирующий распад экономики на три основных сектора. Первый - наиболее благополучный экспортный (см.рис. 7). Второй образуют производства, неконкурентоспособные на мировом рынке и поэтому обслуживающие внутренний рынок. Его недостаточная емкость, с одной стороны, и растущая конкуренция со стороны товарного импорта - с другой, вынуждают их либо погибать, либо модернизироваться, либо переориентироваться на обслуживание экспортных отраслей. Исключениями здесь являются жилищное строительство и (пока) автомобилестроение. Третий сектор образуют неконкурентоспособные, но высокомонополизированные отрасли, которые государство вынуждено поддерживать в силу либо их социальной значимости, либо политической влиятельности, либо того и другого вместе. Наиболее ярким примером является сельское хозяйство, которое носит все более натуральный характер. Переток капиталов между этими секторами существенно затруднен, различия между ними в обозримом будущем могут только нарастать (достаточно указать, что на долю ТЭКа, производящего 29,4% продукции промышленности, приходится, по имеющимся оценкам, 55,3% направляемых в промышленность капиталовложений). Таким образом, экономика России стоит на трех китах, плывущих в разные стороны. Если вспомнить, что производства этих секторов, как правило, концентрируются в различных регионах, становится окончательно ясно, что концентрация усилий на стабилизации финансового сектора без проведения активной и последовательной структурной и региональной политики может быть успешна лишь ограниченное время. Которое, похоже, истекает. МИХАИЛ ДЕЛЯГИН |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| Михаил Делягин © 2004-2015 | |