Михаил Геннадьевич, уже руководство страны коррупцию полагает чуть ли не главным злом современной России.
У нас уникальное положение: многие представители государственной машины искренне верят, что механизм государства существует не для общественного блага, а для их личного обогащения. Это уже другая реальность, иная система мотиваций, когда это самое общественное благо воспринимается ими, пожалуй, как враждебная пропаганда Голливуда.
Наша проблема заключается в том, чтобы государство изменило свою мотивацию. Для этого ему надо просто опереться на общество — ведь знаменитые рейтинги международного центра антикоррупционных исследований и иници атив «Трансперенси Интернешнл», отражающие уровень не коррупции, как иногда ошибочно полагают, а протеста против нее, свидетельствуют о нетерпимости россиян к коррупции. Если бы мы при нашем уровне распространенности мздоимства стояли в рейтинге на первом месте, это означало бы гибель — толерантность к коррупции. А поскольку мы ниже в рейтинге, условно говоря, Таджикистана, то это свидетельствует не о больших масштабах коррупции, а о большем протесте против нее.
Есть ли ниши, которые взяточники «освоить» не сумели?
Крайне мало. В условиях слабости институтов, законов, традиций наше обществовоспринимает в качестве источника морали государство — и подражает ему. Но несмотря на это, проблема коррупции будет решена — путем оздоровления государства.
Но как? Уйдут одни, на их место придут другие — голодные.
Нет-нет, дело не в людях. Большинство граждан так или иначе живут при любой системе. На амбразуру готовы кидаться процентов 5, процентов 20 в состоянии при невыносимых обстоятельствах убежать. Поэтому ждать нового спасителя во власти — все равно что уподобляться Диогену, днем с фонарем искавшему человека.
Посмотрите: Италия была пропитана коррупцией, но сейчас на севере и в центре страны мафия перестала быть политической силой, на юге ее влияние ослабили. Полиция Нью-Йорка была предельно коррумпирована десятилетиями и вычищена. Мэра Шанхая расстреляли за доказанные взятки в размере 10 млн долларов — у нас бы ему, вероятно, и общественного порицания не вынесли.
Хорошо, но какие способы избавления страны от мздоимства вы видите?
Есть три ключевые меры. В Италии взяткодатель, сотрудничающий со следствием, сохраняет и свободу, и доброе имя, т. е. освобождается от всякой ответственности. Как это было там? Ловили бизнесмена, говорили: «По оперативным данным, вы давали на лапу 20 чиновникам.
Свидетельствуете в суде против пятерых по своему выбору и спите спокойно». Это разрывает круговую поруку между организатором взятки — чиновником и его жертвой — бизнесменом. Поскольку правила поведения коммерсанта определяет чиновник, он и виноват больше.
Вторая мера зафиксирована в американских законах РИКО: если замешанный в оргпреступности человек (а коррупция во власти — всегда мафия) не сотрудничает со следствием, у его семьи конфискуют все активы, включая добросовестно приобретенные, оставляя лишь имущество, достаточное для очень скромной жизни. Так разрушается экономическая база мафии, потому что общака на всех не хватит.
Третья мера: осужденный за коррупционное преступление человек пожизненно лишается права занимать ответственные государственные должности и избираться в органы власти, а желательно занимать любые руководящие посты, а также заниматься юридической деятельностью и преподаванием. Поэтому он разобьется в лепешку, но будет сотрудничать со следствием.
За счет введения первых двух уже через год государство перестанет быть коррупционно ориентированным.
