  |  |    |
  
|
2011.11.05 , просмотров 652 Итак, государство выделило на спасение Банка Москвы рекордные для среднесрочного финансирования одного банка 295 млрд.руб.. Беспрецедентны и прямые потери бюджета, оцениваемые в 150 млрд.руб. – более чем 1 тыс.руб. на каждого из нас. Это хорошая причина еще раз вспомнить о том, что подчинение коммерческих по своей природе решений политическим соображениям, как мы можем видеть еще со времен «споров хозяйствующих субъектов» при построении «вертикали власти», хорошо для политики и плохо для экономики. Мы видели это на множестве примеров от «ЮКОСа» до «Арбат-престижа»; история с Банком Москвы остается не только самой свежей, но и самой дорогостоящей историей такого рода, ставшей достоянием общественности. Многочисленные обоюдные обвинения мешают стороннему наблюдателю разобраться в проблеме, но для меня показательным стало предложение Бородина вернуть ВТБ деньги за купленный тем якобы некачественный актив. Ведь если добросовестному покупателю всучили вместо процветающего бизнеса черт-те что, и он справедливо возмутился этим, - логично потребовать деньги назад и тем более воспользоваться таким же предложением продавца. Но ВТБ не захотел возвращать свои деньги. Поэтому похоже, целью покупки Банка Москвы было не извлечение прибыли, то есть не бизнес сам по себе; возможно, она была этапом искоренения «лужковского социализма», как это понимают «новые москвичи». То, что в лице московской власти при Лужкове еще проскальзывали (правда, чем позже, тем реже) и человеческие черты, похоже, воспринимается сейчас как непростительный популизм, подлежащий уничтожению с упрямством и масштабностью замены асфальта тротуарной плиткой. Тогда ВТБ попросту не оставалось выбора: он мог лишь взять под козырек. Проблема в том, что исполнители стратегических решений «политических тяжеловесов» могут обтяпывать и собственный, как говорили про Березовского, гешефт – причем не такой уж и маленький. А значительную часть этих решений они, вероятно, могут провоцировать и сами, манипулируя своими политическими руководителями: чем больше у хвоста денег, тем легче ему вилять собакой. С собственно коммерческой точки зрения покупка ВТБ Банка Москвы была странной: структуры этих двух универсальных банков почти совпадали, а для простой ликвидации поглощенного конкурента цена покупки была слишком большой. Возможно, смысл сделки заключался в том, что, в отличие от ВТБ, Банк Москвы на момент поглощения был прибыльным, - и его прибыль была прекрасным средством для латания баланса ВТБ и краткосрочного повышения его капитализации. Именно краткосрочного - ибо эта прибыльность была следствием уникальности положения Банка Москвы именно как банка столичного правительства. После его продажи финансовые потоки Москвы, скорее всего, потекут по иным руслам, - и Банк Москвы, лишившись надежного фундамента, из «лакомого» превратится в «отравленный» кусочек. Выйти из этого положения для вынужденного покупателя можно, лишь сыграв на опережение: форсировав ухудшение положения банка и превратив его в самостоятельный инструмент извлечения средств, - но уже не из бизнеса, а из государства, точнее, из помощи, которую ему придется оказывать. Дополнительным «призом» ВТБ могут быть и обширные небанковские активы Банка Москвы. Еще в 2004 году ВТБ, формально санируя Гута-банк, получил от Центробанка льготный кредит не только на спасение банка, но и на приобретение его промышленных активов. Лишь этой логикой, несмотря на ее кошмарность, можно объяснить странности в действиях представителей государства. Это и приобретение актива без его изучения, и покупка в обход требуемой законом процедуры торгов, и введение в процесс третьей стороны – сына видного государственного чиновника Юсуфова, в стиле «Байкалфинансгрупп» приобретшего пакет акций Банка Москвы после получения от ВТБ кредита неясной обеспеченности. Главный же вопрос - в том, что, в отличие от развитых стран, государство спасает не столько банк, сколько его акционеров. Прямое вхождение государства в капитал означает, что после оздоровления банка его можно продать с прибылью для бюджета. Поддержка акционеров делает санацию банка убыточной для государства, открывая широкий простор для обвинения акционеров в сознательном усугублении или преувеличении проблем для увеличения получаемой ими помощи. Конечно, хотелось бы найти иные объяснения действиям как ВТБ, так и в целом федеральных властей, - но, увы, ни в нормальную коммерческую, ни в нормальную политическую логику ход событий пока не укладывается. Возможно, лучшим способом реализации именно государственных, а не прикрывающихся ими частных интересов, было бы откладывание решения о поддержке Банка Москвы до прояснения ситуации вокруг него. Ведь открытость и честность государства (а и ВТБ, и Банк Москвы – банки с участием государства) является не то что лучшим, а единственным средством борьбы с разного рода "политическими инсинуациями и коррупционными подозрениями" -:). Однако этот вариант финансовыми - да и всеми остальными - властями, насколько можно судить, даже не рассматривался. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| Михаил Делягин © 2004-2015 | |