| Нужны ли российской власти деньги |
|
2001.09.26 , "Независимая газета"
, просмотров 926
Михаил ДЕЛЯГИН. Когда некоторые олигархи обнаружили, что у них рентабельность стала опасно снижаться, они начали ложиться костьми, чтобы устроить девальвацию, и прикрывали это своей либеральной идеологией. Это, конечно, частности. К сожалению, коллеги, я не могу разделить оптимистического запала всех, кто до меня выступал. Я, конечно, не обладаю их знаниями, но мне экономические дискуссии последних 10 лет напоминают фильм "Карнавальная ночь". Помните, там был такой замечательный персонаж, который стоял на трибуне и страшно мучился вопросом, есть ли жизнь на Марсе. А аудитории это было совершенно безразлично. Вот и у нас ученое сообщество приходит к государству и спрашивает, как бы сделать так, чтобы обществу было хорошо. При этом почему-то предполагает, что государственные структуры страшно заинтересованы в том, чтобы обществу было хорошо.
Между тем наше государство сегодня не является представителем интересов общества и занято отнюдь не его защитой. Вот мы, например, хотим создать государственного трейдера, который будет торговать нефтью. Да, в принципе его контролировать будет легче. Если захотеть. Проблема в том, что хотеть некому. Наше государство сегодня, как и вчера и позавчера, реализует интересы крупного бизнеса.
Случилась действительно большая революция, и бизнес, интересам которого она отвечает, стал, во-первых, не финансовый, а перетек в реальный сектор, и во-вторых, он теперь не иностранный, а российский. Это замечательно! И бизнес сильно улучшился после дефолта - это тоже замечательно. Только крупный бизнес все равно не может подменить собой государство. Очень часто приходится слышать: ах, у нас некуда вкладывать деньги потому, что не защищена собственность и везде произвол монополий. Правильно! Потому что для крупного бизнеса, да простит мне уважаемый господин Бендукидзе, здесь отсутствующий, защита собственности - это ограничение его экспансии. Это сдержка его развития. А антимонопольная политика - это вообще криминал, потому что крупный бизнес по определению является монополистом. Путин может говорить все, что угодно, но вопрос о том, почему Путин проводит неэффективную политику, - это вопрос не к экономистам, а к политологам, потому что у нас есть государство и политику определяет именно оно. В нормальной ситуации государство балансирует интересы крупного бизнеса с интересами населения. У нас исторически так получилось, что оно этого не делает.
Сегодня мы все стараемся решить вторую задачу: что должно делать государство, если оно вдруг захочет реализовывать интересы общества. А нам в лучшем случае жить до состояния, когда оно этого захочет, еще года три. Когда будет очередная девальвация. Я не оптимист - я просто исхожу из формально-логического подхода. Прошлая катастрофа заставила крупный бизнес работать, значит, следующая катастрофа должна заставить работать кого-то другого. Население в России заставить работать в условиях демократии НЕЛЬЗЯ. Мы же против тоталитарного общества? Значит, мы не можем заставить население работать. Остается только государство. Будем надеяться, что следующая катастрофа заставит государство работать. Это оптимистический прогноз. А насчет ренты - я присутствовал при замечательном диалоге. Уважаемый гражданин Ясин на симпозиуме в Зальцбурге пытал уважаемого товарища Жукова: как же так, почему ввели налог (это, правда, не та рента, о которой идет у нас речь, это дифференцированная горно-геологическая рента) на недропользование на всех одинаковый, вне зависимости от стоимости добываемого сырья? Как же так, ведь те, кто работает в худших условиях, погибнут, а у тех, кто работает в лучших условиях, не хватит денег... И товарищ Жуков привел два непобиваемых аргумента, которые я вам воспроизвожу во всей красе. Аргумент первый: знаете, мы посовещались с крупнейшими нефтяными компаниями, и они "за". И, более того, некоторые из них даже обещают восполнить то сокращение производства - внимание, это второй аргумент! - которое будет в Татарии и Башкирии и ударит по "Татнефти" и "Башнефти". Это мы, оказывается, не налоги собираем. Мы, оказывается, с сепаратизмом боремся искоренением роялти. Нам нужно ликвидировать два ханства. Ради этого мы нагибаем всех. При этом мы думаем только про нефть. Про рудные ископаемые мы, естественно, не думаем, про золото мы не думаем тоже. Вот на таком уровне у нас пока идет управление государством: ребята, мы тут посовещались с хозяевами, и хозяева сказали, что можно, так что не волнуйтесь.
ЦИПКО. Я не могу не заметить, что выступление Михаила Геннадьевича только усугубляет ощущение безысходности и исходной тупиковости нашей ситуации. Речь уже идет не о ренте, а о самой возможности существования российского государства. Если верно все то, что говорил Михаил Геннадьевич, то получается, что государства у нас не только нет, но оно и невозможно. С одной стороны, приводится много серьезных доводов в защиту тезиса, что ренационализация добывающих отраслей ничего не даст. Но, с другой стороны, мы утверждаем, что и альтернативный проект ничего хорошего не даст. Тогда получается, что у нас просто нет больше шансов для полноценного государственного развития.
ДЕЛЯГИН. Вообще-то мое выступление было оптимистичным - я сказал, что девальвация заставит работать государство, и вот тогда те проблемы, которые мы сегодня обсуждаем, станут актуальными. То есть это время все же наступит. Но если сегодня прийти к Путину и сказать, что для оздоровления экономики надо сделать то-то и то-то, это будет преждевременно. Это может, конечно, волновать его как личность, но не как президента - просто в силу его положения в системе государственной власти.
ЦИПКО. А как же заставить его очнуться? Ведь это не может долго продолжаться!
ДЕЛЯГИН. Пока гром не грянет, мужик, как известно, не перекрестится. А гром грянет в силу естественных процессов, и помогать ему излишне.
