| Нужны ли российской власти деньги-2 |
|
2001.09.27 , "Независимая газета"
, просмотров 901
Михаил Делягин. У нас есть вечная проблема: что хуже - неэффективный чиновный бюрократ или крупный эффективный бизнес? Говорят, что чиновник неэффективен. Правильно, неэффективен. Но неэффективность, когда что-то делается, лучше, чем эффективность, когда не делается ничего. Классический пример - Япония. Там в начале 50-х годов их неэффективные чиновники придумали 14 приоритетов. Из них семь оказались полной ахинеей. Они испортили себе экологию, понесли чудовищные потери. Но остальных семи хватило, чтобы вытащить страну. А у нас стало очень модно быть экономическим последователем князя Кропоткина, потому что идея о том, что государство - ночной сторож и должно быть им и по функциям, и по интеллекту, и, что особенно греет чиновников, по ответственности (но не по зарплате, обратите внимание, на зарплату все дружно жалуются!), и при этом не должно ничего не делать, - это прежде всего прикрытие собственной лени. Я помню, как я стал либералом году в 1993-м, это просто замечательно, когда можно ничего не знать - и быть всегда правым! Ничего не делать - и быть всегда правым! Причем, будучи либералом, вы подчиняетесь крупному бизнесу, и он за вас рулит - и при этом вас вкусно и сытно кормит. К сожалению, интересы крупного бизнеса не во всем совпадают с интересами общества; поэтому, когда он подчиняет государство, которое призвано служить именно обществу, то очень быстро разрушает ситуацию. В прошлый раз у нас был дефолт, сейчас будет девальвация. Это неизбежно. И тех пяти лет, о которых говорил господин Гавриленков, у нас нет.
Леонид Григорьев. Прежде всего. Мы с Евгением Евгеньевичем, не сговариваясь, говорили одно и то же. Поскольку пока мы не нашли эффективного способа использования государства…
ДелЯгин. Да мы - как реформаторское общество - пока и не искали! Мы говорили, что этого нельзя, и все тут!
Григорьев. Нет, секундочку. Пока мы исходим из того, что государство, которое было до того, использовало ренту плохо. Предыдущие 10 лет оно не хотело использовать ренту, я согласен с вышесказанным, но сейчас оно все еще де-факто не может этого делать. На мой взгляд, Рубикон перейден - мы перешли к классической системе, где государство отражает интересы крупного бизнеса. И сейчас эксперимент, фактически проходящий в этой стране, состоит в том, может ли крупный бизнес, утвердившийся в правах собственности, рационально использовать свои финансовые ресурсы. Я утверждаю, что консолидация бизнеса происходит - это уже не тот бизнес, что до 1998 года.
Я думаю, что за логикой рационального использования государством нашей ренты стоит не только защита населения, к чему я полностью присоединяюсь. Тут еще и скрытое предположение, что мы чем-то отличаемся от третьего мира и что эксперимент, проведенный в рамках второго мира, имел какие-то рациональные последствия, кроме высокого уровня образования и появления большого количества людей, которые способны изобретать оружие, но у которых большие проблемы с тем, чтобы изобрести что-нибудь еще. Россия могла более удачно провести рыночные реформы, но не могла с 5 тысячами долларов ВВП на душу населения присоединиться к развитым странам с 20 тысячами. Можно обсуждать, как в рамках новой системы сделать что-нибудь рациональное. Но у страны не видно никаких ресурсов, ни экономических, ни политических, для проведения другого эксперимента прямо сейчас.
Теперь что касается того, где Россия оказалась. Есть специальная статья с расчетами МВФ о том, кто где оказался по итогам XX века. Только одна страна в мире реально сделала большой скачок за минувший век - Тайвань. Практически все развитые, развивающиеся и переходные страны находятся относительно друг друга в 4 группах приблизительно там же, где они были в 1900 году. Не произошло никакого прорыва за годы советской власти: со Сталиным, без Сталина, с Хрущевым, с Косыгиным. Не произошло радикального изменения положения России относительно других развитых государств. И сравнение с Бразилией базируется не на любви к Рио-де-Жанейро и к карнавалу. Мы находимся на уровне Бразилии по ВВП на душу населения, и мы не перескочили в первую группу из второй не потому, что нам не повезло с реформой. Мы и были в этой второй группе, только мы иначе организовывали перераспределение производимого продукта в обществе. И Бразилия - это не абсолютный идеал, но родственная страна, у которой мы можем кое-чему поучиться. Мы не смогли распорядиться тем потенциалом, который у нас был, и много чего потеряли, но это потерянные 10 лет, а за 100 лет мы не сильно изменили свою жизнь.
ДелЯгин. Чисто статистическая справочка. Деление стран мира на четыре группы абсолютно условно и произвольно. С таким же успехом можно было делить на две - и тогда он тоже никак не изменился, или на десять - и тогда он менялся все время и весьма интенсивно. По данным того же МВФ, доля России в производстве мирового ВВП без учета покупательной способности составляла в 1990 году 6%, в начале рынка - 3,5-4%, сейчас - 0,65%. Это в качестве иллюстрации того утверждения, что мы якобы никуда не сдвинулись. Спасибо!
