  |  |    |
  
|
2000.03.23 , "Ведомости" , просмотров 503 С начала осени 1999 г. Россия живет в атмосфере победных рапортов о перевыполнении планов по поступлениям в федеральный бюджет. На фоне затянувшейся эйфории всякие разговоры о бюджетном кризисе кажутся неуместным брюзжанием, однако внимательное рассмотрение официальных отчетов повергает в шок. Ведь об исполнении бюджета нужно судить по выполнению не доходных, а расходных проектировок. Как ни странно, это разные вещи: выполнение планов по расходам оказывается ниже из-за отсутствия займов и непредсказуемой динамики эффективности исполнения бюджета, выражающейся в изменении неиспользуемых остатков на счетах. Мы имеем право говорить о жесточайшем бюджетном кризисе потому, что с сентября 1999 г. государство ни разу не выполнило бюджетные проектировки по расходам. Значительную роль в этом сыграло зависание средств налогоплательщиков на счетах бюджета: в декабре неиспользуемые остатки увеличились почти вдвое на 18 млрд руб. В январе проектировки по расходам были недовыполнены лишь на 7,1%. Провал оказался небольшим потому, что государство сумело использовать средства, в декабре зависшие на счетах бюджета: за январь они сократились более чем вдвое — с 38,8 млрд руб..до 16,9 млрд руб. Февральские проектировки предусматривали снижение неиспользуемых остатков средств на бюджетных счетах с 13,7 млрд руб. до нуля. Эта задача была неисполнимой. Даже в начале года, когда на бюджетных счетах, по теории, должны красоваться нули, на них остаются довольно значительные суммы денег, и упрекать Федеральное казначейство здесь не в чем на данном этапе развития бюджетного процесса это технологически неизбежно. Тем более невозможно свести остатки средств на бюджетных счетах к нулю «внутри года». Но на сокращение этих остатков в феврале все же можно было рассчитывать — хотя бы потому, что на начало месяца они были в полтора раза выше намеченного уровня и составляли 18,0 млрд руб. Однако произошло прямо противоположное: неиспользуемые остатки на бюджетных счетах внезапно выросли — до 25,8 млрд руб. В результате бюджет, ориентированный на их обнуление, недосчитался именно этой суммы. Как ни странно, февральский рост остатков средств на счетах не дает основания говорить о снижении эффективности исполнения бюджета. Концентрация неиспользуемых средств на его счетах, по-видимому, носит осознанный предвыборный характер. Как и в прошлые годы, создавался резерв для залпового финансирования накануне выборов. Предвыборный характер февральского маневра показывает структура выполнения расходных проектировок. Помимо правоохранительных органов и МЧС полностью финансируется все, что имеет значение для выборов: зарплата и пенсии, оциальная сфера (включая даже культуру), СМИ, наука, сельское хозяйство и регионы. Наибольшее недофинансирование — более трети (34,4%, или 4,9 млрд руб.) — приходится на статью «национальная оборона». Причина проста: сегодняшняя Российская армия и оборонка объединены уже не жалобами на безденежье, а стремлением «замочить». Сильнейшие мобилизационные стимулы позволяют экономить на них, ибо они все равно исполнят свой долг и все равно проголосуют за своего Верховного главнокомандующего. Другие направления экономии расходов носят стандартный характер: международная деятельность, обслуживание госдолга, промышленность, суды. Неожиданным явилось недофинансирование госаппарата на 8,9%. Одно из возможных объяснений что Путин уверен в нем так же, как в армии, другое — что он намерен провести его глубокую реорганизацию и оздоровление, а значит, не нуждается в его задабривании. Таким образом, в России под прикрытием шума вокруг налоговых успехов идет самый настоящий, хотя и не подлежащий огласке «внутренний секвестр» бюджета — значительное недофинансирование ряда важных расходных статей как из-за общей нехватки денег, так и в результате переброски средств внутри бюджета. При этом такая переброска затрагивает и бюджеты регионов. Парадоксальной особенностью российского бюджетного сознания является изолированное рассмотрение двух частей единого целого — федерального и регионального бюджетов. Только в периоды выборов, влияние региональных властей на исход которых трудно переоценить, они начинают рассматриваться в комплексе. По официальным данным, налоговый потенциал регионов изза изменения структуры налоговых сборов сократился в 2000 г. по сравнению с 1999 г. на 13,7%. Результат — жестокий бюджетный кризис, разразившийся в большинстве регионов уже в январе. В феврале он вынудил федеральный центр в дополнение к 3,76 млрд руб. «регулярной» помощи, предусмотренной в бюджете, выделить регионам 2,35 млрд руб. незапланированной, «чрезвычайной» помощи в виде бюджетных ссуд. В результате месячный объем помощи регионам увеличился почти на 2/3 — более чем в 1,6 раза. Февральские бюджетные ссуды выданы на погашение долгов региональных бюджетов по зарплате и представляют собой оперативную реакцию на возобновление роста задолженности по зарплате в январе. Тогда Росстатагентство опубликовало поистине оглушительные данные, которые общество предпочло «не заметить» (а может, и вправду не заметило — недаром говорят, что неграмотность заменяет цензуру): в январе 2000 г. долг по зарплате бюджетникам вырос на 0,5%, а из-за отсутствия средств у предприятий — на 3,2% (в целом составив 2,6%). Некатастрофические темпы прироста не должны отвлекать: увеличение бюджетной задолженности по зарплате наблюдается впервые с июля 1999 г., а задолженности за счет средств предприятий — и вовсе с «кризисного» сентября 1998 г. Таким образом, несмотря на титанические усилия и громкие обещания правительства, произошел слом ранее у тойчивой позитивной тенденции погашения долга по зарплатам. При этом долг предприятий пугает не меньше, чем долг бюджета: ведь рост долгов по зарплате без ее существенного увеличения — первый признак ухудшения финансового положения предприятий. В январе, задолго до падения цен на нефть, до замедления роста производства, до начала полноценного инвестиционного кризиса! Поэтому возобновление роста задолженности по зарплате является «последним звоночком» новому российскому руководству, которое, хотя и имеет при сегодняшнем уровне демократии возможность не предъявлять обществу эффективной экономической программы, все же обязано иметь и последовательно реализовывать ее. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| Михаил Делягин © 2004-2015 | |