  |  |    |
  
|
2001.06.14 , "Ведомости" , просмотров 1006 Хотя банки и корпорации давно оправились от последствий дефолта, общество остается во власти посттравматического синдрома, ожидая новых финансовых потрясений. Помимо неизжитости последствий августовской катастрофы для населения (его реальные доходы все еще на 20% ниже предкризисного уровня 1997 г.) это вызвано грозными и беспечно игнорируемыми государством предзнаменованиями. Чтобы испытать холодный озноб, достаточно сопоставить снижение положительного сальдо внешней торговли, провозглашенное программой правительства одной из его целей, с ростом выплат по внешним долгам и бегством капитала. Из-за принципиального игнорирования государством таких структурных проблем, как незащищенность собственности и произвол монополий, его масштабы не упадут ниже $16 млрд в год. По программе правительства, к 2004 г. чистый экспорт должен снизиться примерно в 3 раза — до 6 — 8% ВВП (с 20,4% в 2000 г.); сальдо текущих операций должно упасть также втрое — с $46,3 млрд до $15 млрд, что меньше даже ожидаемого бегства капитала, не говоря уже о внешних выплатах. Ситуацию усугубят неизбежное до конца 2005 г. падение мировых цен на сырье и переориентация нефтедолларов с инвестиций на потребление, идущая с середины 2000 г. из-за нежелания реформаторов снимать структурные барьеры на пути инвестиций. Рост же тарифов ЖКХ и естественных монополий в 2 — 2,5 раза, к которым в этот период сведется их реформирование, добьет конъюнктуру и сделает девальвацию рубля неизбежной в период с середины 2002 г. по конец 2005 г. Конечно, Центробанк мог бы нейтрализовать эти тенденции ускоренным ростом курса доллара, «растянув» девальвацию и сделав ее плавной. Однако эта разумная мера политически невозможна, так как прямо противоречит программе правительства Касьянова, которое хочет, подрывая конкурентоспособность страны, после роста реального курса рубля в 2000 г. на 15,2% повысить его к 2004 г. еще «не менее чем на треть». Понимание неизбежности девальвации настолько проникло в поры бизнеса, что многие предприниматели сознательно откладывают текущее потребление, дожидаясь, когда покупательная способность их валютных средств вырастет в ходе очередного катаклизма. «Кому война, кому мать родна», но бросается в глаза спокойствие: люди готовятся не к катастрофе, а к потреблению. Это отражает не только «привычку к потрясениям», но и понимание ограниченного характера предстоящего кризиса. Его сопоставление с 1998 г. состоит почти из одних «не». Не будет дефолта — не рухнет выползающий из руин фондовый рынок. Не будет банковского кризиса — не прекратятся платежи, и стране не будет грозить коллапс. Проблемы сведутся к болезненной девальвации, которая поддержит конкурентоспособность уцелевшей после нее части экономики, заставит население еще раз расплатиться за безграмотность и безответственность реформаторов и вынудит новых лидеров страны отказаться от попыток решения всех проблем за счет роста тарифов естественных монополий и ЖКХ. Чем раньше произойдет девальвация, тем лучше: меньше будут ее масштабы, слабее дестабилизация, а главное — выше вероятность избежания новых внешних займов, за которые от нас потребуют отказа от независимости и перехода на заведомо неадекватное, памятное по 1995 — 1998 гг. и их последствиям «внешнее управление». Специфика России проста: в ней можно делать все, что угодно. Нельзя лишь бояться. Чтобы выйти из «трехлетия катастроф» победителем, надо входить в него не «в позе страуса», пряча голову в песок, а с открытыми глазами. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
| Михаил Делягин © 2004-2015 | |